Уэмбо Джозеф - Новые Центурионы
Джозеф УЭМБО
НОВЫЕ ЦЕНТУРИОНЫ
Посвящается Ди и, конечно, всем центурионам
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1960, НАЧАЛО ЛЕТА
1. БЕГУН
Лежа ничком, Серж Дуран глазел в прострации на то, как неутомимо и безжалостно носится по береговой дорожке Аугустус Плибсли. Смешное имя, думал Серж, – Аугустус Плибсли. Нелепое имя для тщедушного коротышки, который умеет бегать не хуже чертовой антилопы.
Рядом с Плибсли, нога в ногу, бежал встревоженный и озадаченный инструктор по физ подготовке Рэндольф. Уж если Рэндольф примет вызов, его ни за что не угомонишь. Проделает хоть двадцать кругов.
Хоть двадцать пять. Будет месить ногами землю до тех пор, пока на дорожке не насчитает сорок девять трупов в спортивных костюмах да столько же луж блевотины.
Сержа уже разок вывернуло, и он чувствовал, что рвота подступает снова.
– Подъем, Дуран! – прогремел сверху голос.
Серж поискал глазами и увидел над собой крупную кляксу.
– Встать! Встать! – орал инструктор, поднимая жалкую, изнывающую от усталости группу курсантов.
Шатаясь, Серж поднялся на ноги и захромал за товарищами, а Рэндольф уже несся дальше, пытаясь настичь Плибсли.
Порфирио Родригес чуть отступил назад и похлопал Сержа по плечу.
– Не сдавайся, Серджио, – пыхтел он. – Держись, старик, не отставай.
Серж не ответил и плелся, накренив в муке тело вперед. Что значит быть техасским чикано, подумал он. Боится, что опозорю его перед gabachos . Не будь я мексиканцем, он бы преспокойно бросил меня здесь лежать, покуда из моих ушей не выросла б трава.
Он уже и не помнил, сколько они сделали кругов. Прежде двадцать было рекордом, ну а сегодня все рекорды била жара – градусов девяносто пять как минимум. Плюс духота.
Шла только четвертая неделя их пребывания в полицейской академии. Откуда ж взяться силам? Нет, Рэндольф не осмелится гонять их больше двадцати кругов...
Серж еще больше склонился вперед, сосредоточившись на том, чтобы ноги правильно сменяли одна другую.
Еще через полкруга жжение в груди сделалось невыносимым. Такого с ним никогда не бывало. Со страху он начал задыхаться и был уже близок к обмороку, когда, к счастью, опередив его намерения, Рой Фелер рухнул лицом вниз. Создалась куча мала из восьми человек.
Серж мысленно поблагодарил его. У Фелера пошла из носу кровь. Класс растерял инерцию движения, и, когда один за другим курсанты стали падать на колени и принимались блевать, это походило на слабый спонтанный мятеж.
Лишь Плибсли да еще парочка человек продолжали стоять.
– И они хотят служить в полиции Лос Анджелеса! – кричал Рэндольф. – Да вас нельзя даже подпускать к полицейским автомобилям с тряпками в руках!
Если не будете на ногах через пять секунд, вам так и не доведется проехаться за казенный счет в машине с мигалкой, это уж я гарантирую!
Курсанты медленно поднимались, мрачные, угрюмые, и скоро на спине остался лежать только Фелер. Он задрал красивое лицо вверх к белому солнцу и безуспешно пытался остановить кровотечение. В светлый ежик волос набилась пыль, окрашенная кровью.
Рэндольф подошел к нему широкими шагами.
– Ладно, Фелер, иди прими душ и доложись сержанту. Придется отправить тебя в Центральную больницу на рентген.
Серж поглядел на Плибсли и ужаснулся: не желая терять время попусту, тот делал приседания. Только не это, подумал Серж. Да прикинься же уставшим, Плибсли! Будь человеком!
Безмозглый осел лишь наживет в Рэндольфе врага и понапрасну разъярит его.
Внимательно последив за Плибсли, инструктор неожиданно произнес:
– Так уж и быть, слабаки. С бегом на сегодня покончено. Пад
